Губы Рала раздвинулись в улыбке. Он машинально облизнул кончики пальцев. Затем потрепал Ричарда по голове.

– Жаль, что пришлось прибегнуть к услугам Исповедницы. Действительно жаль. Останься ты прежним, я бы многому тебя научил. Поверь, мне было приятно общаться с тобой. Знаешь, Ричард, мы ведь очень похожи, хоть ты этого и не осознаешь. Увы, мой мальчик, боюсь, ты пал жертвой Первого Правила Волшебника.

– Не причиняй зла госпоже Кэлен, – повторял Ричард. – Прошу тебя, пожалуйста.

– Если будешь послушным и сделаешь все, что я скажу, я сдержу слово. Она будет жить в моем Дворце как королева, ни в чем не зная отказа. Может, я даже превращу тебя в какую-нибудь симпатичную зверушку вроде дрессированного пуделя. Я постелю тебе коврик в нашей спальне, чтобы ты смог убедиться воочию в правдивости отца Рала. Я даже, пожалуй, назову твоим именем наследника. В благодарность за оказанную мне помощь. Ричард Рал… Красиво звучит! В этом есть своеобразная ирония, ты не находишь?

– Поступай со мной, как тебе будет угодно, только, пожалуйста, не причиняй зла госпоже Кэлен. Прошу тебя, скажи, что я должен сделать.

Даркен Рал похлопал его по плечу:

– Не спеши, сын мой, скоро я тебе все скажу. А пока подожди здесь.

Он отвернулся от коленопреклоненного Ричарда и направился к Зедду. Рал медленно ступал вдоль кромки магического песка. Голубые глаза были прикованы к лицу старого волшебника. Под этим взглядом Зедд почувствовал себя совершенно опустошенным.

Рал остановился и, лизнув пальцы, пригладил ими бровь.

– Как твое имя, старик?

– Зеддикус З’ул Зорандер. – Он вскинул подбородок. – Это я убил твоего отца.

Даркен Рал кивнул.

– А знаешь ли ты, досточтимый Зеддикус З’ул Зорандер, что волшебное пламя не только уничтожило моего отца? Известно ли тебе, что огненный шар опалил и меня, тогда еще ребенка? И что я долгое время боролся со смертью, страдая от невыносимой боли? И что у меня по сей день сохранились шрамы как внутри, так и снаружи?

– Мне жаль, что я доставил страдания ребенку, кем бы он ни стал. Но в данном случае я назвал бы это превентивным наказанием.

Лицо Рала сохраняло прежнее приятное выражение, на губах играла улыбка.

– Мы проведем вместе много времени, и ты сможешь сам испытать всю боль, которую причинил мне тогда. Ты узнаешь, что это такое.

Зедд ответил ему взглядом, полным горечи.

– Ничто на свете не сможет сравниться с болью, которую я уже испытал из-за тебя.

Даркен Рал лизнул пальцы и отвернулся.

– Посмотрим, – бросил он через плечо.

Зедд беспомощно наблюдал, как Рал вернулся к Ричарду и встал перед ним.

– Ричард! – закричал Зедд. – Не помогай ему! Кэлен скорее бы умерла, чем позволила бы тебе поступить так!

Ричард поднял глаза на Даркена Рала:

– Я сделаю все, что прикажешь, если ты не причинишь зла моей госпоже.

Рал жестом велел ему подняться.

– Я дал слово, сын мой. Но ты должен исполнить мою просьбу. – Ричард кивнул. – Прочитай мне Книгу Сочтенных Теней.

Зедд пошатнулся. Ричард повернулся к Исповеднице:

– Госпожа, что я должен делать?

Кэлен рвалась из рук Майкла, не обращая никакого внимания на приставленный к горлу кинжал, и тщетно пыталась что-то прокричать, но кляп заглушал слова.

Раздался мягкий, спокойный голос Рала:

– Читай мне Книгу Сочтенных Теней, или я прикажу Майклу отрезать ей по одному все пальцы. Чем дольше ты будешь молчать, тем хуже придется твоей госпоже.

Ричард в ужасе повернулся к Ралу.

– «Если тот, кто владеет шкатулками, не прочел сих слов сам, но услышал их из уст другого человека, в подлинности переданного знания он может убедиться лишь с помощью Исповедницы…»

Зедд опустился на землю. Как только Ричард произнес первые фразы, у волшебника отпали все сомнения. Неповторимый слог древней магической книги! Никто из живущих не смог бы подделать его. Да, это действительно была Книга Сочтенных Теней. Зедд не понимал, как могла Книга попасть к Ричарду. Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения.

Первый день зимы станет первым днем владычества Рала. Даркен Рал победил. Отныне мир принадлежит ему.

Зедд сидел в полном оцепенении и внимательно слушал. Некоторые слова сами по себе обладали магическими свойствами, и никто, кроме рожденного с даром, не смог бы удержать их в голове. Эти слова срабатывали, как спусковые крючки, полностью стирая из памяти все содержание Книги. Защита от непредвиденных обстоятельств. Защита от случайного человека. Прочесть тайную Книгу может любой, но не всякому дозволено ее запомнить. То, что Ричард спокойно произносил эти слова, доказывало, что он рожден для них. Рожден магией и для магии. Как бы Ричард ни ненавидел все, что связано с магией, он был волшебником. Все случилось по слову древних пророчеств.

Несмотря ни на что, старик восхищался Ричардом. Восхищался им и скорбел о нем. Но главное, сетовал на собственное недомыслие. Он пытался оберечь Ричарда от сил, которые могли овладеть им, если б только узнали правду. Рожденные с даром в первые годы жизни всегда уязвимы. Уязвимы, пока не окрепнут. Доказательство тому – сам Даркен Рал. Вот почему Зедд предпочел ничему не учить Ричарда, не посвящать его в тайны волшебства. Старику казалось, что единственный способ защитить ребенка – утаить его от сил зла. Зедд и надеялся на то, что у Ричарда есть дар, и одновременно боялся этого. Он рассчитывал, что способности мальчика не проявятся до тех пор, пока тот не возмужает. И вот тогда-то, думал Зедд, у них будет достаточно времени, чтобы заняться тайной наукой. Волшебник терпеливо ожидал своего часа, понимая, что излишняя поспешность может стоить мальчику жизни. Но все оказалось впустую. Его осторожность не привела ни к чему хорошему. Зедд всегда чувствовал, что у Ричарда – дар, что он исключительная личность. Все, с кем Ричарду доводилось встречаться, понимали, что он не похож на других. Исключительный. Отмеченный магией.

Волшебнику вспомнились долгие лесные прогулки в обществе Ричарда. Сколько незабываемых минут подарил ему этот мальчуган! Тогда Зедд впервые познал счастье, доступное большинству людей. Счастье иметь друга. Тем, кто посвящен в тайны магии, редко дается такое. Обычно люди испытывают перед чародеями суеверный страх, смотрят на них с опаской, заискивают перед ними. Ричард искренне любил старика, доверяя ему и восхищаясь им. Славные это были времена. Годы без магии. Лучшие годы его жизни. На глаза Зедда навернулись слезы.

Ричард спокойно и уверенно декламировал Книгу. Судя по всему, он знал ее в совершенстве. Зедд поймал себя на том, что гордится своим воспитанником, и сразу же горько пожалел о его даре. Большинство событий, упоминаемых в тайной книге, уже произошло. Выросла змеиная лоза. Со шкатулок были сняты верхние покровы. Но Рал не останавливал и не торопил Ричарда, опасаясь, что тот, сбившись, пропустит что-нибудь важное. Время от времени Даркен Рал просил повторить несколько фраз, желая убедиться, что все понял правильно. Он сосредоточенно внимал словам Книги о солнечных углах, тучах, силе ветра.

День клонился к вечеру, а Ричард все читал. Рал стоял подле него и слушал. Майкл не отнимал клинок от горла Кэлен, два охранника держали ее за руки. Чейз застыл как изваяние. Зедд сидел на земле, запертый в невидимой темнице. Волшебник понял: для того чтобы открыть шкатулку, Ралу понадобится много времени. Возможно, это займет всю ночь. В Книге Сочтенных Теней говорилось о том, что претендент должен сначала начертать определенные магические фигуры. Так вот зачем Ралу понадобилось такое количество драгоценного песка! В сложном переплетении линий каждой шкатулке отводилось особое место, зависевшее от числа теней, отбрасываемых ею в первых лучах зимнего солнца.

Теперь Зедд понял, откуда взялось название Книги: все шкатулки Одена казались на вид совершенно одинаковыми, но одна отбрасывала единственный столбик тени, другая – два, третья – три.

Даркен Рал прервал Ричарда и направился к белому кругу. Он легко и уверенно чертил на песке магические фигуры, многие из которых Зедд видел впервые в жизни. Стемнело. Рал приказал зажечь факелы и продолжил работу. Все стояли, затаив дыхание, и молча провожали взглядами каждое движение его руки. Это было искусство, но руны подземного мира наполняли душу свинцовой тяжестью.